Записки островитян — 6

Год 2002

В поисках Большой Фармы

Под Рождество мне стало окончательно ясно, что психику пора спасать. Сервисными конторами я уже была сыта по горло, значит, настала пора двигаться в сторону крупных фирм — производителей лекарств. Надо сказать, период активных действий у меня был не таким уж и долгим — всего шесть недель. Зато выглядел он весьма примечательно.

Этап первый. В интернете попались пять объявлений, текст которых меня заинтересовал. В четырех случаях объявления размещены фирмами, пятое от рекрутера. Соответственно, четыре первых объявления дают возможность выйти на сайт фирмы и получить представление о компании. Рекрутер отделывается общими словами типа «Наш клиент — лидер канадской фармацевтической промышленности и т.п). Ничего конкретного, сплошная вода. Информации о зарплате нет ни в одном объявлении. Тем не менее, я «заточила» резюме под каждую конкретную фирму, приложила «кавер леттер» со словами о том, как давно я данную контору знаю и насколько горячо жажду в ней работать.

Этап второй. Фирма # 1 откликнулась на следующий день. Позвонила девочка из отдела кадров, минут тридцать уточняла всяческие детали, после чего сказала «Ждите, мы Вам позвоним, если босс Вашу кандидатуру одобрит». Фирмы ## 2, 3, 4, 5 — глухое молчание в течение недели.

Этап третий. Спасибо мудрой девушке Арине — натолкнула на мысль позвонить, узнать о судьбе родимого CV. Во всех 4 случаях (т.е. 100%) следует такой диалог.

— Здрасьте, это мадам Ф. Я вам на днях свое резюме послала, хотелось бы все же узнать, гожусь ли я вашей фирме.

— Какое резюме? Мы от Вас ничего не получали. А по какому адресу Вы его послали?

— По напечатанному в объявлении.

— А, так это же неправильный адрес. Вы лучше перешлите мне его лично по такому-то адресу.

(Вариант: — Вы посылали по номеру факса из объявления? Ой, там такая дура-секретарша сидит, она до нас (отдела кадров) половину почты не доносит.

Или : — Вы посылали по номеру факса из объявления? Да с этого факса все прямо в помойку идет.)

— Ну раз уж Вы позвонили, расскажите, пожалуйста, о себе.

Следует нахальный панегирик в собственный адрес с детальным объяснением, почему именно я так необходима данной конторе.

— Послушайте, вот именно Вас-то нам и надо! Пришлите мне еще раз Ваше резюме (следуют координаты глубоко засекреченного личного е-мейла кадровички) и мы Вас на днях пригласим на интервью.

Этап четвертый. Приглашение на интервью (фирмы №№2 и 3).

При личной встрече каждое интервью состояло из трех частей — кадровое, с hiring manager-ом и с более высоким начальством. Фирма №2 мне понравилась — отношение было вполне партнерским, доброжелательная атмосфера, в общем, это был неплохой вариант. Единственный недостаток — позиция временная (14 месяцев), но с гипотетической вероятностью найти впоследствии постоянное место работы в другом отделе.

Фирма №3 не понравилась категорически. Интервью больше всего напоминало экзамен, на котором преподаватель поставил целью обязательно «завалить» студента. Я не буду вдаваться в профессиональные тонкости, но вопросы были на уровне «А на какой странице Большой Советской Энциклопедии говорится о том-то и о том-то?». При этом ответы типа «Это же справочный материал и при необходимости может быть легко найден» отвергались напрочь.

«Если Вы хотите у нас работать, Вы должны эти вещи знать назубок». Самое забавное, что после всего этого безобразия они мне первыми прислали джоб оффер и сильно удивлялись, что были посланы далеко и надолго.  Кадровичка расстроилась и стала уговаривать, если я передумаю, все же с ней связаться, потому что ОНИ МЕНЯ ХОТЯТ взять на работу. Весь этот спектакль на интервью был направлен на одно — сбить зарплату. Зарплату, кстати, предложили тысяч на 10 ниже, чем я хотела, и на торг не соглашались.

Далее, рекрутер, как оказалось, работает на фирму №2, так что общение с ним на этом и прекратилось. Сама я, на самом деле, больше всего хотела на фирму №5 (при прочих равных она находится совсем близко от моего дома), но у них все время случались какие-то накладки и интервью откладывалось и откладывалось. На них я так же поставила крест. Раз они настолько во мне не заинтересованы, что не могут найти времени для встречи — зачем они мне тогда сдались?

Тем временем активизировалась фирма №1. Три интервью, медосмотр, и, наконец, джоб оффер — и все это в течение трех дней. На интервью, кстати, встал вопрос, почему я ухожу с предыдущей фирмы, проработав там всего год.  «Так я же всегда хотела работать именно у вас. И резюме свои вам присылаю с регулярностью раз в полгода… Просто именно в этот раз мне повезло и вы на меня обратили внимание. Ну а пока до вас достучишься, надо же мне было где-то работать…». Этот ответ всех интервьюеров удовлетворил полностью.

Поскольку зарплата + всяческие бонусы на фирме №1 были оптимальными, на их джоб-оффер я и согласилась. На следующий день после подписания оффера проснулась фирма №5, но поезд уже ушел.

Грустный вывод. Теперь я знаю, почему год назад ни на одно из моих разосланных резюме не было ответа. Их просто никто не получил. В общем, надо звонить, звонить и еще раз звонить. Это просто дополнительный этап отбора кандидатов. Раз не звонишь, значит, не сильно ты в эту компанию хочешь попасть.

 

American voyage

На третий месяц моего пребывания в очередной родимой конторе господа начальники  решили, что меня пора интенсивно обучать и отправили на пару дней к южному соседу на отраслевой тренинг. Гражданство мы получили не так давно, паспорта канадские оформить еще не успели, поэтому я пустилась в дорогу с российским загранпаспортом и карточкой канадского гражданства взамен аннулированной Landed визы.

Семейство мое собралось на проводы в полном составе, рассчитывая по старой памяти попить вместе кофейку в аэропортовском кафе. Не тут-то было. Дальше стойки регистрации моих мужиков не пропустили, и я отправилась «по этапу» в одиночестве.

Мрачный мужик на Security Check долго и обстоятельно пытался изничтожить мою карточку канадского гражданства. Он изо всех сил старался ее сломать, отскрести подпись Элинор Каплан, выцарапать из под пластика мою фотографию. Видно было, что ему очень хочется ее попробовать на зуб, но на это он так и не решился. Наконец мужик с тяжелым вздохом вернул карточку мне.

— А больше у вас никакого паспорта нет?

— Есть. Российский подойдет?

— А канадского нет? (с большой надеждой)

—  Увы, не успела обзавестить.

— Ну ладно, давайте российский.

Через некоторое время.

— Эх… (С тяжелой тоской отдает паспорт).

— Что, что-нибудь не так?

— Да нет, к сожалению, карточка у Вас настоящая. Придется пропустить…

Несказанно ободренная подобным приемом, я двинулась дальше. Карточку гражданства при этом надо было постоянно держать в руках. Судя по документам, которые несли мои соседи по очереди, все они были сплошь американцами.

Следующим этапом была стойка металлодетектора. Сумка, рюкзачок и мобильник в специальном корытце уплыли по транспортеру, когда зловредная рамка мерзко заверещала в мой адрес.

— Так, мадам, первое упражнение утренней гимнастики. Ноги на ширину ушей, руки в стороны.

Деловая девица с холодными глазами начинает стандартный осмотр ручным металлодетектором. Со стороны зрелище, наверное, просто исключительное. Особенно учитывая то, что на мне длинное платье, а процедура предусматривает проверку и между ног тоже…

— Вы свободны. Верещали Ваши часы.

Состояние выжатого лимона — пожалуй, самое верное определение. Теперь собрать свои манатки и скорее пить кофе. И тут появляется ОН. У НЕГО типичный квебекуйский животик, моржовые усы и стандартная аэропортовская форма.

— Мадам! (О Боже, первый человек, заговоривший по-французски среди всего этого англоязычного безумия). Ну улыбнитесь, мадам! Вы же наша, канадская (типа, не то, что эти янки). И улыбайтесь, все дальше будет хорошо!

Комментарий в сторону. В этот момент я поняла, что не то, что оканадилась, а просто-таки оквебекуилась. Ибо французская речь и манера общения мне намного роднее, нежели английские.

Дальше все действительно было хорошо. И двадцатиминутная задержка на взлете нашего доисторического пепелаца — это тоже ерунда. Главное, что он вообще сумел взлететь. Как объяснила стюардесса, у них прямо перед взлетом сдох электрогенератор и они его долго пытались реанимировать, но так и не сумели. Ничего, как-нибудь долетим — решила команда и все два часа полета над Великими Озерами развлекала нас рассказами, как много у нашего самолета всяких спасательных плавсредств, так что не утонем (если очень повезет). В общем, посадку публика встретила бурными аплодисментами, а я припомнила женин рассказ про его опыт с  «Туркменскими авиалиниями». Там тоже пилот после посадки выражал благодарность Туркменбаши за удачный полет.

В Чикаго у меня было немного личного времени, свободного от учебного процесса. Изначально я планировала потратить его на более-менее культурную программу (музеи всякие, Океанарий и т.п.). Но, оказавшись на месте, поняла, что этим планам сбыться не суждено. Ибо в той жаре, которая упала на город как раз в день моего приезда, я жить просто не умею. Хотя отель и расположен в центре города, но до любого автобуса или станции метро еще дойти нужно. Ой-ей-ей…

Зато теперь я точно знаю, кто такие враги народа. Эти люди в сорокаградусную жару набивают гостиничный холодильник Хайнекеном и не дают к нему открывалку, гады. Но, как известно, наши люди не боятся трудностей, так что до заветной жидкости я все же добралась. А царапины — ерунда, через пару дней заживут.

В общем, от Чикаго у меня остались впечатления весьма смутные и лучше всего описываемые сакраментальной фразой «NN — город контрастов». Ибо могучие небоскребы успешно соседствовали с заброшенными домишками начала прошлого века, а из узких проходных дворов по соседству с роскошными магазинами тянуло кошками и мочой.

В последний день занятий преподавательница перенесла начало на час пораньше, сократила перемены, но отпустила нас на два часа раньше запланированного. «Сейчас перед вылетом черт знает что творится, проверки многочасовые», — сказала она и народ на всех парах помчался в аэропорт.

У стойки регистрации действительно клубилась жуткая толпа. По периметру ее сновали шустрые аэропортовские служащие.

— Покажите Ваш билет. В Канаду летите? Так Вам здесь регистрироваться и не нужно. Идите прямо к своему выходу, там Вам сделают все, что нужно.

— А моего рейса еще в табло нет, я же номер выхода на знаю.

 — Да Вы металлодетектор пройдите и развлекайтесь себе в аэропорту. А когда Ваша информация появится, пойдете к своему выходу.

Вопреки кошмарным рассказам, вся проверка в чикагском аэропорту заняла 5 (пять!) минут. Из них три — на металлодетекторе, напрочь проигнорировавшем мои часы, и еще две — впоследствии на выходе. Говорят, если сдавать вещи в багаж, то действительно проверяют долго. Моя же тощая сумка никого в принципе не заинтересовала.

Короче говоря, рейс мой был запланирован на 7.40 вечера, а уже в 4 часа я слонялась по Охарскому аэропорту в тщетной надежде чем-нибудь занять себя. Табло прилета и отлета пестрели надписями «Рейс отменен», «Вылет задерживается на три часа» и тому подобными прелестями. Про вечерние рейсы информации не было вообще.

Мелькнула-было у меня надежда порезвиться в местном дьюти-фри, но она умерла в зародыше, ибо весь ассортимент упомянутого магазина состоял из выпивки, курева и нескольких весьма посредственных духов.

В конце концов, мне повезло. Вечерний монреальский рейс не отменили, как это произошло с дневным, а всего-навсего переносили несколько раз. Причем последний перенос не анонсировали, а просто посадили всех в самолет и сорок минут утешали рассказами о том, как мы вот-вот взлетим.

Какой же это был кросс, когда самолет сел в Дорвале в половине второго ночи и народ бросился наперегонки к выходу! Замученные таможенники пытались что-то выяснить про привезенные из Забугорья гостинцы, народ на бегу отделывался фразами «Да нет у меня ничего вообще!» и радостно падал на руки встречающих.

Спасибо Жене, он мужественно встретил меня и по абсолютно пустынной «сороковой» домчал домой. В полтретьего мы рухнули в койки, а в пять тридцать противно забормотал будильник. На работу, господа-товарищи!

 

Без названия

К этой главе я приступала неоднократно, и каждый раз бросала на полдороге. Больно уж тема такая, деликатная… Однако же на сей раз наконец созрела. Подтолкнули меня, по всей видимости, письма от российских корреспондентов. Я прекрасно понимаю — предотъездная паника, ощущение непрерывного конца света. Все это не так уж давно пройдено и пережито. Так что ничего удивительного нет, что в письмах так и сквозит едва замаскированный стон: «Ну утешьте нас! Скажите, что все будет легко и просто. Убедите, что мы и старых друзей не потеряем, и новыми мгновенно обрастем, и в общество канадское быстро адаптируемся, а уж работа сама нас найдет, стоит только с трапа самолета сойти.»

Долгое время я пыталась людей подбадривать. Дескать, все в ваших руках, прорветесь. Сложности, конечно, будут, но преодоление их зависит от вас самих. А потом я с ужасом поняла, что и сайт наш оптимистический, и мои ответы вводят людей в заблуждение. Понятное дело, кто хочет обмануться — всегда сумеет это сделать. Но даже людей весьма трезвомыслящих мы зачастую невольно ориентировали совершенно неверно.

Так вот, я прошу прощения у всех, кому создала неадекватно радужное представление о Канаде в целом и об иммиграции в частности. Сейчас я уже готова к тому, чтобы честно признаться — за неполные 6 лет канадской жизни у меня было по меньшей мере две серьезные депрессии. Первая случилась примерно через полтора года после приезда и вызвана была следующей причиной. Языковые курсы закончились, но французским я владела весьма условно. Плюс к моему вящему ужасу английский мой, некогда свободный, тоже «ушел» (оказывается, это случается достаточно часто и требуется несколько месяцев, чтобы язык «вернулся»). И вот, я поняла, что не понимаю ни слова ни в радиопередачах, ни в разговорах окружающих меня людей (в магазине, транспорте и т.п.) Общий звуковой фон вокруг был «неправильный», не такой, как дома. Ужасно меня эта ситуация угнетала, но прошла она сама собой через несколько месяцев, когда я перестала ощущать себя «выпадающей» из коллектива.

А вот вторая депрессия была намного хуже. Для себя я эту ситуацию окрестила ПТС — Пост-травматический синдром. Это примерно как у солдат, которые после Афгана к мирной жизни никак приспособиться не могли. Судя по моим наблюдениям, об этот камешек многие из нашего брата-иммигранта спотыкаются. И действительно, ведь мы (наше поколение) всю жизнь с чем-то сражались. Сначала, в детстве, за успеваемость и сдачу Ленинского зачета. Потом — за колбасу, туалетную бумагу и французскую косметику. Потом просто за кусок какой-нибудь еды. Потом настало время борьбы за иммиграцию, за интервью, визу, паспорт ПМЖ. Потом началась великая битва за адптацию: язык, работа, машина, дом, хорошая школа для детей… А потом в один прекрасный день оказалось, что бороться больше не за что. Намеченные цели достигнуты, никаких революционных передряг уже не предвидится… Можно, конечно, машину поменять на более новую. Или дом продать и купить что-то взамен. Можно работу поменять. Все можно. Но принципиально от этого в жизни уже ничего не изменится.

И вот тут-то и начинается паника. Ну немобучены мы мирной жизни. И тому, что можно спокойно посидеть и почитать книжку например, а не лететь сломя голову на сто-двадцать-пятые курсы по составлению резюме. И вот на этом-то этапе народ больше всего и ломается. Кто-то разводится, кто-то преумножает потомство, кто-то радикально меняет профессию и идет с нуля изучать что-то новенькое.

А кто-то вроде меня впадает в глухую депрессуху. Все это безобразие началось после приблизительно 3.5 лет канадской жизни и продолжалось по меньшей мере год. Спасибо Жене, что он мужественно выдержал весь этот кошмар. Честно скажу, чтобы справиться с депрессией, я перепробовала многое. (Более позднее примечание: с разными взлетами и спадами у меня это состояние продолжалось больше десяти лет.)

И еще о чем хотелось бы сказать. От Канады можно ожидать многого: спокойной жизни, интересных поездок, довольно неплохого (кому как) уровня жизни. Но! От Канады нельзя ожидать нормальной, хорошо организованной и грамотно спланированной работы.

Собственно, ее вообще нельзя ожидать ни от одной страны мира. Лет этак пятнадцать-двадцать назад, страдая от идиотизма, царившего в НИИ и прочих КБ, мы мазохистски причитали: «Ох уж этот наш извечный советский (российский) бардак!»  Десять лет назад женина работа с французами привела к «утешительному» выводу, что бургундцы ничуть не лучше. А наш совместный канадский опыт только подтвердил смутные опасения, что и за океаном спасения от маразма нет.

Впрочем, объясняется этот достаточно легко. В прошлом году на курсах повышения квалификации преподавательница поведала, что по данным американских ученых только 3 — 10% населения земного шара способны к эффективному решению проблем и организации работы.  Так что ничего удивительного нет, что оставшиеся 90% действуют в меру своих способностей и возможностей. Хорошо еще, если они тихие и способны подчиняться грамотному лидеру. А если нет? Если убедить их в ошибочности каких-либо взглядов нет никакой возможности, а на приказы начальства они плевали с высокой колокольни?

Короче говоря — маразм — свойство универсальное и вненациональное. И с равной вероятностью в любой стране мира можно оказаться как в здоровом и эффективно работающем коллективе, так и в центре бушующего идиотического тайфуна. И для психики куда безопаснее не мечтать априори о чистых просторных офисах, четко определенном круге служебных обязанностей и высококвалифицированных коллегах. А то уж очень неприятственно потом обнаружить себя в строительном вагончике («Это чисто временная мера, пока основное здание перестраивается».

Только вагончик почему-то существует уже третий год, а перестройку еще так и не начинали), в обществе от 8 (утром) до 15 (вечером) сотрудников, с одним телефоном на всю эту банду (а работа предполагает постоянные переговоры с заказчиками) и с одним постом Интернета на всю компанию (250 человек). А для полноты удовольствия можно ознакомиться со свеженьким дресс-кодом, порожденным больным воображением кадровика и заместителя директора фирмы. И узнать, что даже в 30-градусную монреальскую жару в родимой конторе запрещены летние туфельки с открытыми пальцами (это может шокировать невзначай приблудившегося клиента), платья без рукавов и почти все виды трикотажных одежек (слишком спортивный вид). Зато кроссовки рекомендованы к употреблению (!).

В общем, Канада ни в чем не виновата. Это как со стаканом. Для одних он наполовину полон, а для других наполовину пуст. Так что главное — определить, какую половину стакана ты держишь — пустую или полную. Ну и еще — можно долить до краешка!